Артем Ковбель, аудитор и финансист: В условиях войны выиграют гибкие компании, ориентированные на экспорт

Состояние инвестиционного климата в Украине существенно ухудшилось из-за войны. Когда в нашу страну вернуться инвестиции, за счет чего выживает украинский бизнес и как государство, а также Запад могут помочь и помогают преодолевать шоки войны – публикуем вторую часть интервью с известным аудитором и финансистом Артемом Ковбелем.

Артем Ковбель – сооснователь аудиторской компании Crowe Erfolg, которая входит в Топ-9 аудиторских компаний мира, он признан одним из ведущих экспертов в Восточной Европе по борьбе с финансовым мошенничеством. Также является членом ASIS International и Ассоциации сертифицированных специалистов по борьбе с мошенничеством (ACFE).

В Украине сегодня ощущается острая нехватка инвестиций. В каком состоянии находится инвестиционный климат? Что может сделать государство или бизнес для его улучшения?

Артем Ковбель: Первый момент. Ни одна из международных организаций не будет масштабно инвестировать в страну, где идет война, кроме разве что целевой помощи. То есть, как бы это прискорбно не звучало, до окончания войны Украине можно забыть о серьезных иностранных инвестициях.

На сегодняшний день, инвестиции нашей стране дают только по схеме выкупа бизнеса с дисконтом. То есть, инвестор рассматривает бизнесы, которые генерируют определенные денежные потоки, и предлагает дисконт 50% от стоимости данного бизнеса.

При этом инвестиции с нормальным мультипликатором сегодня фактически невозможны. До войны мультипликатор составлял 5-6 раз операционной прибыли.

Таким образом, на сегодняшний день, иностранный инвестор рассматривает покупку бизнеса либо же инвестиции в бизнес в Украине исключительно в безопасных регионах, и не с мультипликатором, а с дисконтом. Ведь иностранцы понимают, что сегодня они вложили инвестиции, а завтра может прилететь ракета и все уничтожить.

За рубежом сейчас никто не хочет страховать Украину. Элементарный пример – логистические поставки товаров из Европы. Страховые компании страхуют транспорт исключительно до границы с Украиной, а далее риски принимает украинская сторона.

Аналогичная ситуация и с экономикой. У меня есть знакомые, которые говорят, что нужно развивать глубокую переработку. Что если сейчас какая-то из наших компаний проинвестирует сотни миллионов долларов в этот вид деятельности, будет сумасшедший экономический эффект. Да, эффект будет, но кто сейчас готов инвестировать в развитие мощностей, я имею в виду существенные долгосрочные инвестиции?

Понятно, что кто-то перевозит оборудование, кто-то строит недорогие элеваторы, которые можно построить за период около месяца – такой себе элеватор-конструктор. Но это совершенно другой разряд инвестиций, это то, что стоит недорого – до 1 миллиона $.

Соответственно, по такому же принципу, никто из инвесторов, особенно классических инвесторов международных организаций, сейчас украинским компаниям денег не даст. Кроме того, одна из таких организаций, которая является крупнейшим инвестором Украины, готова сейчас анализировать бизнес, готовы даже подписать инвестиционные контракты. Но только до востребования – то есть, после окончания войны.



То есть, нам просто придется ждать подписания мирного соглашения – в идеале по факту победы – и завершения войны?

Артем Ковбель: До тех пор, пока не отменят военное положение, инвестиции в страну не пойдут, а это самое главное. Нынешняя война фактически идет на истощение и выживание армии и экономики. Это как в кроссфите или марафоне – кто выживет. К сожалению, враг это понимает. Поэтому экономический фронт сегодня не менее важен, чем военный.

В ближайшее время инвестиции, скорее всего, будут внутреннего характера – крупные украинские игроки будут скупать более маленьких. Потому что мелкие плохо себя чувствуют, часто не имеют финансовой «подушки», ведь ситуация с кредитованием сложная и у них нет возможности финансироваться.

Сейчас выиграет тот, у кого есть деньги на счетах, у его есть ликвидность, валютная выручка, у кого есть допуск к недорогому финансированию за рубежом через компании, которые уже там работают. Новым компаниям кредиты никто не даст. Украинские залоги особо никому не интересны, потому что они расположены на территории, которая находится в состоянии войны.

То есть, сегодня работают только инвестиции внутреннего характера, где украинцы инвестируют в украинцев. Если же представительство компании находится за рубежом – это другая история, но для выдачи ей инвестиций нужна кредитная история.

Альтернативный вариант возможен только на примере компании AJAX, которая перенесла свой завод в Турцию и у нее есть инвестиции от американского фонда Horizon Capital. В такой ситуации, она уже оперирует не риском Украины, как страны, а обрела совершено другой страновой риск: не страны, в которой идёт война, а страны, где ее нет. Теперь она имеет доступ к более недорогим ресурсам, и в случае выхода компании на фондовые рынки, ее мультипликатор будет гораздо выше, чем мультипликатор, который ей ранее давали, когда производственные мощности компании находились в Украине.



Что может сделать государство, чтобы улучшить ситуацию с инвестиционным климатом?

Артем Ковбель: Наше государство пытается построить какие-то механизмы, при которых гарантирует, что те деньги, которые инвестор вкладывает, будут защищены за счет украинского бюджета. Но я в это не верю, потому что в Украине наблюдается существенный дефицит госбюджета, соответственно ни о каких реальных гарантиях речь не идет.

Пока в стране идет война, инвестиционный климат очень негативный. Более того, агентства Moody’s и Fitch постоянно понижают суверенный рейтинг Украины. Ранее он был понижен до преддефолтного.

После того, как мы попросили отсрочку по выплате внешнего долга и такую отсрочку нам предоставили. Фактически страна допустила технический дефолт по своим внешним обязательствам. Недавно агентства немного повысили рейтинг и это говорит о том, что экономика потихоньку начинает восстанавливаться.

Иначе говоря, пока военное положение и война, про инвестиции можно забыть вообще? Либо все же есть какие-то сценарии инвестирования в Украину? Например, может ли улучшить инвестклимат Украины анонсированное строительство завода по производству беспилотников Bayraktar?

Артем Ковбель: Сценарии привлечения иностранных инвестиций в период войны существуют. В истории с заводом Bayraktar, главный вопрос инвестгарантий в том, мы будем производить эти беспилотники на экспорт или для внутренних нужд. Грубо говоря, кто несет финальные риски. Если есть какие-то межправительственные договоренности, что в случае форсмажора, кто-то гарантирует своим личным бюджетом, то такие концепции возможны.

По такой схеме возможны договоренности, например, о вложении инвестиций в реальный сектор, при том, что у украинского бизнеса, который расположен в Украине, есть какие-то ликвидные залоги за рубежом – недвижимость или непрофильные активы, которые можно будет быстро реализовать.

Потому что каждый из инвесторов, всегда думает о получении прибыли и о рисках – с одной стороны. Он пытается еще подстраховать себя любого рода твердыми залогами. Твердые залоги в идеале должны быть ликвидными – то, что он может быстро продать на вторичном рынке, не имея какой-либо особой экспертизы.

Очень хорошо заходит недвижимость – это понятный профильный актив. А все, что касается непрофильного узкоспециализированного оборудования, вопрос в том, кому оно будет нужно.

Соответственно, инвестор всегда смотрит, какие могут быть ликвидные залоги. Это может быть международная финансовая гарантия от первоклассного банка, где он гарантирует факт поставки продукции или факт сохранения ликвидности в компании путем того, что заемщик дает свое личное поручительство, а у него в этом банке открыт, например, счет на крупную сумму. То есть, банк понимает, что в случае чего, он сразу же сможет гарантировать и захеджировать себе эту сумму.

Любое привлечение инвестиций – это всегда вопрос гарантий. Деньги, перетекают туда, где безопасно. В Украине сейчас небезопасно, потому что идет война. Все мы, в том числе я, инвестируем в Украину, как минимум тем, что платим налоги.

Мы все верим в победу, инвестируем, но при этом мы, как и каждый инвестор, также соотносим свои риски.



Вы упоминали о внешнем долге. Насколько Украине отсрочили выплаты?

Артем Ковбель: Украине отсрочили выплаты по внешнему долгу до конца 2023 года. Это означает, что наши внешние заемщики не будут требовать погашения этих кредитов до конца следующего года. В дальнейшем этот вопрос будет обсуждаться, они могут реструктуризироваться, списываться, но это уже дело переговоров.

Украине сейчас нечем выплачивать внешний долг. Размер золотовалютных запасов сокращается, сейчас экономика фактически «подключена» к «аппарату искусственной вентиляции легких». Сейчас мы живем за счет «донатов» от стран-партнеров.

Нынешний дефицит госбюджета Украины сейчас на уровне $6-7 миллиардов. Их можно погасить либо за счет золотовалютных резервов, которые по состоянию на конец июля составляли около $20 миллиардов, либо брать еще больше заимствований и помощи стран-партнеров. Таким образом, с одной стороны, мы имеем возможность не тратить свои золотовалютные запасы, а с другой – мы еще больше загоняем себя в долговую «пропасть».

Поэтому здесь нужно балансировать и понимать, что деньги никогда не даются просто так. Всегда потом те страны, которые дали деньги, будут что-то хотеть взамен. Поэтому это тоже важно понимать и помнить, и соотносить риски заемных денег.

Чего ждать Украине в 2023 году либо же после победы в войне с россией? Можно уже сегодня прогнозировать какие-либо тенденции?

Артем Ковбель: Никто никогда не знает, когда закончится широкомасштабная война с рф.

Мы точно понимаем, что после завершения масштабных боевых действий Украине придется восстанавливаться. После войны сюда придут международные компании, они будут давать инвестирование для восстановления и так Украина получит значительный объем инвестиций.

Вопрос только в том, насколько они будут защищены от коррупции и других рисков. И здесь мы возвращаемся по кругу к вопросу защиты инвестиций. Деньги там, где безопасно. Все будет зависеть от того, насколько безопасно будет в Украине. Если да – нашу страну зальют инвестициями, если нет – ответ очевидный.

Главными инвестиционными вливаниями станет восстановление инфраструктуры. По данным сводки Киевской школы экономики, общая стоимость разрушенной инфраструктуры Украины на сегодняшний день достигает $113 миллиардов. По рейтингу, в первую очередь пострадала жилая инфраструктура, во-вторых, разрушены тысячи дорог и мостов, и в-третьих, пострадал бизнес. Это три прямых главных потери Украины из-за вторжения.

Есть ли в современной истории мировой экономики какие-то кейсы, которые были бы применимы по отношению к нам и на уровне государства, и которые в нынешней ситуации являются одними из решающих и определяющих правила игры?

Артем Ковбель: Бизнесу нужно стараться выходить на внешние рынки, открывать свои подразделения в других странах Европы и развиваться на внешних рынках. Это первый момент, потому что так или иначе, это единая структура и вопрос успеха компании на внешних рынках, будет, в том числе, влиять и на развитие компании на внутреннем рынке.

Многие говорят о том, что Украина может надоесть Европе, что ей уже и так тяжело. Сильная сторона западного мира в том, что у них есть ценности и рабочие институты. Это говорит о том, что они понимают, что давать деньги государству, которое за эти деньги потом кого-то убивает, это очень плохо. И второй момент, что даже при рабочих институтах, экономика Европы все равно будет приспосабливаться и будет находить другие рынки и возможности приобретать топливо. При позитивном сценарии, Запад должен продолжить помогать Украине, несмотря на эти сложности. Как вы думаете, это сработает?

Артем Ковбель: Здесь несколько аспектов.

Первый аспект – страны Европы гарантированно будут нам помогать в виде передачи вооружений. Потому что если они не будут этого делать, то война со временем придет и к ним. Европа сейчас фактически воюет своими руками на нашей территории. Соответственно, европейцы точно будут помогать нашей стране, у них нет выбора. Россиянам ничто не мешает пойти дальше, если они оккупируют всю Украину.

Второй аспект – США выгодно ослаблять россию, как одного из своих главных конкурентов в мире. У американцев своя игра с россией, и они дают и будут давать нам оружие для войны и победы над оккупантами.

Третий аспект – будут ли Украину пускать на внешние рынки? Будут. Путем ослабления каких-либо существующих протекционистских заграждений. Например, отменой пошлин на нашу продукцию, как это сделала Великобритания. Это вопрос логистики – насколько нам логистически выгодно экспортировать продукцию и насколько «длинное» «логистическое плечо».

Здесь есть две тенденции. Первая – Европа уже ослабляет заградительные меры для того, чтобы Украина могла выходить на ее рынки. А когда мы зашли на рынок, там мы уже конкурируем на общих основаниях. Логистические цепочки сейчас удорожают нашу продукцию на рынках. Мы понимаем, что в структуре себестоимости, появилась большая затрата по логистике. Соответственно возникает вопрос, насколько в таком случае наша продукция будет конкурентна?

В ближайшее время я как раз буду стараться вывести продукцию ряда украинских производителей в другие страны. Наша компания сейчас ведет переговоры по ряду направлений. Через месяц-два я уже смогу подвести итог и констатировать, насколько наша продукция сможет конкурировать с европейской.

И второй вариант. Украинскому бизнесу придется элементарно строить завод в Европе и производить продукцию там. То есть, не переносить украинский завод в Европу и тратить много на логистику, а строить в странах Запада на месте – находить инвестора и партнера, и сразу же поставлять продукцию на европейские рынки.

Да, Европа способствует снятию заградительных барьеров с Украиной в части пошлин. Да, наша продукция конкурирует на общих основаниях. Поэтому есть вот такие гибридные меры помощи Украине. В то же время, это не единственные плюсы, потому что есть свой локальный производитель, которого также нужно стимулировать.

Так или иначе, на данном этапе мы уже победили, так как освобождаем свои территории, а не наоборот. Экономика потихоньку восстанавливается, а не наоборот. Вопрос времени, когда мы объявим победу, в том числе и на экономическом фронте.