Три шага к новой жизни: психолог Валентина Петренко рассказала о работе с ПТСР
Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) встречается примерно у 4% людей по всему миру. Но гораздо чаще от него страдают те, кто столкнулся с ужасами войны. Возможно ли после этого вернуться к нормальной жизни? Какие методы психотерапии помогут избавиться от психотравм? Об этом и многом другом мы поговорили с Валентиной Петренко, магистром психологии, членом международных асоциаций ISST, EMDRia International Association и Украинской ассоциации КПТ, автором научных публикаций в международных журналах, лауреатом международного ордена королевы Анны «Честь Отчизны».
Вы много работаете с эмигрантами, бежавшими в США от войны. Любой человек, переживший подобный опыт, получает психотравму?
Нет, ПТСР возникает не у всех. Согласно исследованиям, признаки посттравматического расстройства встречаются примерно у трети беженцев (около 30%). Практически у большинства моих клиентов есть сильные стрессовые реакции на пережитое горе: флешбеки, паника, проблемы со сном, эмоциональная заморозка, вина выжившего, напряжение в теле. На это накладываются стыд за свой уровень знания языка, потеря профессии, рост конфликтов в семье и адаптация к новой культуре. Я работаю с вынужденными эмигрантами, поэтому учитываю правовую неопределённость, потерю дома и разрыв связей. Мы измеряем прогресс в лечении по GAD-7/PHQ-9/PCL-5 и по общим жизненным признакам: улучшение сна, уменьшение панических атак, возвращение к учёбе или работе. За 6 лет я провела более 4000 индивидуальных сессий и более 300 групповых.
Какие методы вы используете при работе с такими клиентами?
Я соединяю методы EMDR (десенсибилизация и переработка движением глаз), схема-терапию и CBT. Адаптирую их под травму переселения: двуязычные протоколы стабилизации (в т.ч. ASSYST), сценарии «первой психологической помощи» при триггерах, модуль «внутреннего критика эмиграции», рабочие тетради на русском и украинском языках.
Результаты отслеживаем системно: уровень тревожности и посттравматические симптомы снижаются примерно у 70% пациентов за 8–12 недель. В быту это видно по качеству сна, более редким паническим эпизодам и флешбекам, возвращению к учёбе или работе, снижению семейных конфликтов.
Сложно ли таким людям адаптироваться к жизни в США?
Это сложно, но возможно. Для этого мы делаем три шага:
Стабилизируем нервную систему (EMDR/схема-стабилизация, техники саморегуляции);
Укрепляем быт и коммуникации (сон, рутина, безопасная практика иностранного языка без стигмы);
Встраиваемся в местное общество (учёба/работа, волонтёрство, новые связи).
В моей практике большинство клиентов достигают устойчивой адаптации за 3-12 месяцев.
Возможно ли таким людям стать полноценной частью американского общества? Какую пользу они могут принести?
Да, это возможно. Когда есть стабилизация психоэмоционального состояния эмигранта, налаженный быт и интеграция в общество, пережитое становится ресурсом для его роста. Это полезно всем:
- Экономически: переселенцы быстрее возвращаются к занятости и предпринимательству, закрывая дефицит двуязычных специалистов;
- Социально: уменьшается нагрузка на ER и кризисные службы, семьи становятся более крепкими, детям легче учиться в школе;
- Граждански: появляются двуязычные лидеры общин;
- В плане инноваций: рождаются НКО-проекты в сфере психического здоровья и просвещения.
Моя часть - двуязычные адаптации эмигрантов, первая помощь при возникновении триггеров, модуль «внутреннего критика эмиграции», ведение рабочих тетрадей. Прогресс фиксируем стандартизированно, решения масштабируются и уже используются НКО и другими специалистами, работающими с эмигрантами.
Как вы думаете, в чём ваша уникальность при работе с эмигрантами, пережившими травматичный опыт?
Я говорю с людьми на их языке — и в прямом, и в переносном смысле. Эмигрантам важно чувствовать, что их понимают без перевода — не только слова, но и опыт. Поэтому я адаптирую доказательные методы психотерапии под реальность переселения, чтобы они действительно работали в новой стране, в другой культуре и в новых обстоятельствах.
Результаты я всегда подтверждаю не только цифрами (GAD-7, PHQ-9, PCL-5), но и «жизненными» изменениями — когда человек снова спит, ест, смеётся, строит планы. Я работаю онлайн с людьми из разных стран и состою в международных ассоциациях ISST, EMDRIA International Association, а также в Украинской ассоциации КПТ и EMDR.В 2025 году мою работу отметили Международным Орденом Королевы Анны «Честь Отчизны» — за вклад в развитие доказательных методов терапии и создание программ, которые делают психологическую помощь доступнее.
Если коротко, я помогаю людям пройти путь от травмы к новой жизни — мягко, надёжно и на понятном им языке.
