$ 38.08 € 41.49 zł 9.64
+12° Киев +11° Варшава +11° Вашингтон
Антон Дьяченко, продюсер «Щоденника війни»: о съемках проекта, впечатлениях от оккупации и «невидимых» героях, которые ежедневно приближают победу Украины - інтерв'ю для UFH

Антон Дьяченко, продюсер «Щоденника війни»: о съемках проекта, впечатлениях от оккупации и «невидимых» героях, которые ежедневно приближают победу Украины - інтерв'ю для UFH

08 Лютого 2023 19:44

Видео-история и видео-контент – новое оружие современности, которое сегодня помогает украинцам рассказывать миру правду о войне в нашей стране. Именно поэтому появляются такие проекты, как «Дневник войны», в которых документируются и осмысливаются трагические события в Буче, Харькове, Бахмуте и других городах и поселках, о сопротивлении, борьбе и цене будущей победы.

Материал снят в стиле сериала на Netflix, только в реальной жизни и с уникальными кадрами с линии фронта. Сейчас проекту с историями украинцев нужна поддержка, как никогда. Для этого стоит осознать, что они пережили и через что прошли.

Отметим, что одну из самых драматических и тяжелых серий документального фильма «Дневник войны» под названием «Выбраться живым из оккупации» YouTube заблокировал из-за обращения государства-агрессора и ботофермы оккупантов. Впрочем, справедливость восторжествовала и видео снова доступно. На этот раз врагу не удалось остановить правду о «подвигах второй армии мира», которая режет им и рано или поздно приведет к международному суду.

О съемках ленты, волонтерстве и мотивации работать в горячих точках, историях от местных жителей, которые вдохновляют, о собственных бизнес-проектах в условиях войны рассказал автор, идейный вдохновитель и продюсер фильма Антон Дьяченко в интервью Лидии Еременко для канал UFH.

Лидия Еременко: Расскажи о мыслях и чувствах, когда заехал в Ирпень после оккупации?

Антон Дьяченко: Это страшные эмоции. Мы заехали на третий день после оккупации. Когда ты видишь все своими глазами, это совсем другие ощущения. На тот момент, когда мы заезжали, не пропускали даже тех людей, у которых были спецпропуска. Остались мины. Пускали прессу, врачей и тд. Но нас пропустили, однако предупредили, что там могут быть мины, растяжки, все, что угодно.

Когда я туда попал, все казалось будто фильмом, декорацией. Ты смотришь, но не веришь. Ты видишь, но не понимаешь, что это правда.

Ексклюзивні кадри фільму "Щоденник війни": Бахмут, Харків, Буча. UFH



Лидия Еременко: Как военные, которые были в Буче, реагировали на съемку?

Антон Дьяченко: Когда мы приехали, оттуда только вышли вражеские войска. До нас никому не было дела. Кто- то что-то доставал из-под завалов, кто-то тушил пожар, кто-то пытался домой пробраться. Военных там почти не было. Когда мы ездили по деоккупированным территориям Харькова, там было уже другое дело.

КАК начиналась война в Украине с первых дней: Буча, Ирпень, Харьков, Мариуполь / Дневник войны



Лидия Еременко: Что больше всего поразило, когда во второй части «Дневника войны» ты поехал на Харьковщину?

Антон Дьяченко: Это совсем другая история, если сравнивать с Бучей. Когда мы там были, то были в местах, где за 3-5 км уже размещалась вражеская армия. Ты просто находишься в другом состоянии, это большой выброс адреналина. Больше всего это мне запомнилось.



Лидия Еременко: Чем сейчас занимаешься, как волонтеришь, как успеваешь?     

Антон Дьяченко: Жизнь разделяется. Когда я на деоккупированных территориях, интернета там вообще нет. Когда у меня волонтерские проекты, я выделяю пять дней или воскресенье на это. В последний раз я думал, что съемки займут 10 дней, но на самом деле пробыли на деоккупированных территориях около месяца.

Сейчас я в Киеве и несколько недель буду работать нонстопом, потому что из-за съемок работе было выделено гораздо меньше времени, чем необходимо. Приходится совмещать. С самого начала я работу не бросал. Я понимал, что это бессмысленно. Ведь, если все бросить, то как долго я протяну?



Лидия Еременко: Когда уехал из Харькова?

Антон Дьяченко: Я выехал из Харькова не в первый день, где-то 5-8 марта. Но я не планировал выезжать. Да, по городу стреляли из всего, что только можно – «Грады», артиллерия. Проблема была в том, что авиация летала просто безнаказанно. Не было же ни ПВО, ничего. Ты просто сидишь дома и слышишь, как летит истребитель, выпускает снаряд, и надеешься, что это где-то рядом. Потом слышишь грохот. Это трудно психологически, но и к этому я адаптировался. Мы запускали волонтерский хаб. В дом, который был напротив моего дома, «прилетело» - это был ближайший «прилет». Однако уезжать я не собирался.

Почему все же решил? Кроме волонтерки, занимался, прежде всего, релокацией бизнеса и командой. Я думал, что мы будем делать это в конце марта. Но почему решил раньше? Потому что пропал интернет, был "прилет" в электростанцию, работали на генераторе, и предупредили, что совсем исчезнет электроснабжение. Я понял, что остаюсь без связи, интернета. И что я буду делать? Я по эффективности 0. Был вынужден поехать в Буковель. Там работала и команда.



Лидия Еременко: Какие трофеи сохранили на память?         

Антон Дьяченко: Наши ребята всегда что-то находят. У нас есть капитанская фуражка, оружие, патроны. Трофеев много. Мы даже придумали тему - раздаем трофеи тем, кто донатит. Потому что их очень много. У меня в машине остались патроны.

Лидия Еременко: Какие впечатления от людей уже на освобожденной территории?

Антон Дьяченко: Люди, которые остались там, чаще всего пожилого возраста, у которых не было сил покидать дом. Но есть люди, которые стали героями. Они занимались простыми вещами, но трансформировали свою работу. Даже в нашем фильме есть человек, который до войны, например, разносил мусор, а потом спас десятки людей. Он вывозил людей, рисковал. Получил ранение, но с осколком в руке продолжал это делать.

Лидия Еременко: Как люди борются с постравматикой?

Антон Дьяченко: Каждый находит свой способ. Но всех людей объединяет какая-то общая энергия. Люди понимают, что не только у тебя такая проблема. Кому-то лучше, кому-то хуже, не важно. Но все мы делаем что-то ради понятных вещей. Это мотивирует.



Лидия Еременко: С какими трудностями люди встречаются, когда решают уезжать из городов, которые обстреливаются?

Антон Дьяченко: Когда я решил ехать, не было понятно, где стоят наши, где русские. Были только новости, например, «вчера под Харьковом расстреляли семью». Кто расстрелял, почему, где? Ничего не знали. Ты понимаешь, что в городе опасно, но, когда ты выезжаешь, это еще опаснее. Нет ни правил, ни призывов. Не было понятно, зашли ли русские в город или нет. Были «Тигры», которые заехали в город. Их остановили.

Я ехал в офис, попал в перестрелку. Еду, вижу «Тигр» горит. Пытался развернуться, военные меня остановили, проверяют права. Нас начинают обстреливать. Все разбегаются, а я же не знаю куда. Забежал в здание и пересидел. Оказывается, россияне в это время сидели в этом доме, где меня остановили. И был штурм этого дома. Поэтому я решил ехать. Позвонил одному хорошему знакомому, который помог. У нас была целая спецоперация, ехали пятью машинами. Военные нам помогали выехать.

У меня даже топлива не было. Его нельзя было найти. Едем в пробке. Понимаю, что, если я стану, меня никто ждать не будет. У меня был в таком случае вариант бросить машину или останется в авто и искать топливо. Но у меня появился интернет, я записал историю, попросил людей помочь. Реально откликнулся человек, оператор. И поделился в селе на Полтавщине бензином. Хотя в Instagram у меня всего 20 000 подписчиков.



Лидия Еременко: Что с Харьковом сейчас, в десятый месяц войны?

Антон Дьяченко: Харьков вернулся к жизни. Очень активно. Есть два фактора. Первый - освободили Харьковскую область. Конечно, когда под боком не стоит вражеская армия, жить легче. И второй - люди устали, потратили свои деньги, им хочется домой. Когда мы были последний раз в Харькове, стояли в пробках. Хотя обстрелы там продолжаются. Тогда еще харьковчане удивились, почему об этом так все говорят, ведь для горожан это был обычный день.

Так и в Киеве. Обстрел, говорят «Антон, останься дома». Какое «дома»? Ну если ты остаешься до сих пор в Украине, то ты понимаешь риски. Нельзя быть полностью в безопасности. Если мы остались здесь, то надо не паниковать.



Лидия Еременко: Как ты себя мотивируешь?                                                                       

Антон Дьяченко: У меня есть много каналов. Один из них – делать людям добро. Когда ты понимаешь, что ты кому-то помог, тебе становится легче. Есть прямая помощь. Вот, например, мы приехали, а там пара, дедушка и бабушка. У них дом без крыши, прилетел снаряд. Они чудом выжили. Вот мы не можем помочь сейчас им полностью отстроить дом. Но помогаем на определенных этапах.

Вторая помощь – наши ролики. Часто спрашивают «а какая цель». Понятно, что, во-первых, показать миру все. Скоро будет год войны, а до сих пор есть люди, которые не понимают всего происходящего. Недавно был в Стамбуле. Общался с людьми из Америки, из Европы. Многие говорят «непонятно, кто прав, кто виноват». Я им показываю телефон и объясняю. Это как бы обучающая миссия. Также люди с нашими видео понимают, что они не одни. Пишут часто, что плачут во время просмотра.



Лидия Еременко: Что самое трогательное видел во время съемок «Дневников войны»?

Антон Дьяченко: Это и люди, и волонтеры. Трудно выделить один случай. Из глобальных проблем, например, животные. Люди, когда покидали свои дома, оставляли своих любимцев. Собак, это еще можно понять, она могла где-то отбежать в это время. Но когда ты видишь какой-то сгоревший дом и в будке сидит собака и ждет своего хозяина, которого давным-давно нет дома, это очень грустная история.

Я понимаю людей, которые кого-то оставили и не могут вывезти. Дедушка у меня полгода был в Купянске в оккупации. Мы не понимали, где он, что с ним, жив ли он, здоров ли. Сейчас, когда освобождают город или село, уже, в принципе, что-то придумать можно.



Лидия Еременко: Было ли что-то в рассказах людей настолько личное или ужасное, что ты не захотел добавлять в фильм?

Антон Дьяченко: На самом деле, мы максимально в этом плане открыты и оставляли все, что могли. Не оставляли то, что не пропустит YouTube. В других случаях, мы не фильтровали истории. Даже оставляли комментарии людей с другими взглядами.

Лидия Еременко: Как восстанавливается предпринимательство в Харькове?

Антон Дьяченко: Что-то где-то восстанавливается, где-то люди просто адаптируются. Если брать тот же Киберклуб, я общался с руководством. Один бросил все, не выплатил никому ничего, уехал. А Паша все доделал, просто адаптировался. Открыл даже шаурму. Для тех, кто в Харькове, действительно тяжелая ситуация. Кто там остается, вынужден переходить на более простые вещи, на которые есть запрос.



Лидия Еременко: Что с твоей квартирой в Харькове?                           

Антон Дьяченко: Есть квартира, которую я снимал. В дом прилетел снаряд, там дыра в стене. Но сама квартира целая, хоть здание и не функционирует. Я жил в частном доме. Напротив моего дома прилетел снаряд в соседний дом, тот сгорел.

Когда ты слышишь такие истории, думаешь: ну точно надо ехать, если прилетело в дом напротив. Когда это история про тебя, то ты думаешь: ну это же не мой дом. Ты всегда себе придумываешь, что это же не ты пострадаешь.



Лидия Еременко: Почему ты не прекратил снимать во время войны?

Антон Дьяченко: Я снимаю с самого детства. У меня уже есть привычка. У меня есть личный «видео-дневник». Поэтому, когда началась война, я не начал снимать, я просто продолжил это делать. Просто этот контент получил другую ценность.

С названием у нас тяжело. Сначала у нас было «50 историй украинцев». Потому что мы решили, что именно столько нужно снять, чтобы показать все. Затем продолжили под названием «Дневник войны», более понятным.

Первая часть фильма – о мирных жителях. О людях, которые просто столкнулись с войной, предпринимателях. Вторая часть – полностью посвящена нашим защитникам. А третья – будет что-то среднее. Она будет посвящена только деоккупированным территориям и жизни там. В фильме будут и военные, и мирные жители.



Лидия Еременко: Откуда пришла идея создать фильм под стилистику видеоигры?

Антон Дьяченко: У меня такое понимание, что у нового поколения, которое не застало войну, понимание ее формировалось из фильмов, видеоигр. Лично я тоже играл в такие игры. Когда произошла настоящая война, все это представление рухнуло. Как у меня все это ассоциировалось, так я и передал. Есть вещи, которые абсолютно другими, а есть похожие.



Лидия Еременко: Каким ты видишь Харьков будущего?

Антон Дьяченко: Есть свои плюсы. Например, район Северная Салтовка, который пострадал больше всего, является очень депрессивным, реальный «совок». Получается, что «совок» уничтожает свой же «совок». Есть же репарации, и я думаю, что все будет честно. Все отстроится.

Даже настроения людей изменились, теперь все мотивированы «переделать». Чтобы это сделать, надо быть не просто «мотивированными», а «перемотивированными». Люди уже говорят, что «все отстроим, сделаем лучше». По-другому быть не может. Люди настроены все переделать и достроить. Например, мой друг Коля Удянский. У него и бизнес в Харькове, квартира – сгорели, завалены. Он говорит, что построит еще лучше.



Лидия Еременко: Как выбирали музыку к фильмам?

Антон Дьяченко: До того, как сделать ролик, все уже видят. Я веду TikTok и Instagram. Публикую там и монтирую там. Некоторые видео набирают миллионы просмотров, я оставляю из них музыку. Это часто саундтреки из фильмов, игр. Хотелось передать настроение, по этому и подбирали с монтажером.

Лидия Еременко: Получается, что ты не только ведущий, а и режиссер проекта, это твоя задумка, история. Это твой дневник?

Антон Дьяченко: Есть целая команда, которая это все делает, и они все талантливые. Но да, я больше вкладываюсь в этот проект. Вот у нас есть интервью на канале, я бывает даже не комментирую их перед выпуском. Это доверие к команде. А по проекту – у меня есть миссия автора передать эти истории, видение.

Эти все графики, достижения я сам прописывал, что-то подсказывал, от музыки до графики. Кругом по-немногу направлял. У нас уже есть общее видение с командой. Все тоже занимаются волонтерской деятельностью, проходят через вещи, где мы были. Они понимают всю суть.



Лидия Еременко: Твоя команда поддержала тебя полностью, когда поняла, что надо будет ездить в горячие точки, снимать?                                 

Антон Дьяченко: Да, сто процентов. Сразу, в первый же день, когда мы занялись в Харькове волонтерской деятельностью. Все включились. Я еще думал, как это подать, какая зарплата. Но люди говорили, что это вообще не проблема, давай делать.

Классно, что мы достучались до людей. Когда захожу и читаю комментарии, вижу это.

Видеоистория, видеоконтент – это новое оружие современности. Есть же и другая сторона, где у людей в голове сплошная вата. Поэтому надо показывать правду.



Лидия Еременко: Расскажи о новом офисе, работе?

Антон Дьяченко: Основной офис находится в Харькове, но сейчас пустует. Это офис моего партнера. В начале полномасштабной войны мы сделать паузу в деятельности, мы просто помогали Харькову. Со временем мы очень адаптировались. Например, команда маркетинга полностью перешла в крипто-маркетинг.

Мы сейчас делаем крипто-инфлюенс-агенства. Вся команда плюс-минус и была в крипте. Но об этом мы не заявляли. Сейчас начали брать проекты только в этой сфере. Когда началась война, все резко включилось. В таких условиях ты просто не планируешь «потом», просто понимаешь что «нужно».



Лидия Еременко: Что изменилось в бизнесе во время войны?

Антон Дьяченко: Если говорить в целом о стратегии, мы ее адаптировали. Одна команда занимается четко инвестициями. Вторая команда сфокусировалась на учебном продукте MoneySchool, где мы обучаем крипто-грамотности, трейдингу. Также есть команда, занимающаяся обменными операциями. Мы разделились на команды, имеющие четко свои задачи. С 24 февраля первый месяц я вообще не думал о какой-то прибыли. Потом дела пошли удачно, команда сделала классные проекты.

Если ты сохранил свой бизнес сейчас, это уже круто. А есть команды, которые масштабировались и сделали новые продукты.

Украинские бизнесы развиваются. Я даже должен был брать интервью у Владимира Носова. У нас были рядом офисы. Потом он заболел, потом я, потом война. Но со временем мы планируем встретиться.



Лидия Еременко: Что касается WhiteBIT, ты записывал интервью с Аленой Шевцовой. У нее также есть салон Leo Beauty Club. И это первый салон в Украине, где можно принимать оплату за услуги криптовалютой через WhiteBIT?

Антон Дьяченко: Да, это очень классно. Они сейчас подключают различные проекты, бизнесы. Вот ты задала вопрос, куда развиваться украинскому крипто-бизнесу. На самом деле, если смотреть на это без розовых очков, криптовалюта еще ищет свое место в этом мире. Но тем не менее, динамика, которая уже происходит, о многом говорит.

Эти изменения, которые происходят, говорят о том, что масс-адопш уже действует. Буквально, у нас недавно был эфир, где пришел гость и говорит, что ездит по Европе. Задался вопросом удобства платить криптовалютой. Но он уже платит кругом только картой Binance. Мало кто знает, но Binance уже выпустил такую карту. Думаю, что WhiteBIT скоро тоже такое запустит. Криптовалюта конвертируется по выгодному курсу, человек вообще «не парится».