О реабилитации детей, спасенных с прифронтовых территорий, усыновлении во время войны и разнице в отношении сиротства в Европе и Украине, рассказала Елена Зубарева, директор по стратегическим коммуникациям благотворительного фонда Rush foundation, который организует эвакуацию детей-сирот в Турцию.
Расскажите о вашем проекте, какова его цель?
Елена Зубарева: Наш проект помогает детям-сиротам. Сейчас в Украине – около 100 тыс. таких детей, и все они требуют внимания.
С начала полномасштабного вторжения мы уже эвакуировали в Турцию 3 тысячи детей и их сопровождающих. И мы продолжаем их эвакуировать, скажем, из Херсона, где очень много сирот, потерявших семью из-за войны.
Например, мы нашли мальчика, который собственными глазами видел, как оккупанты повесили его маму, расстреляли отца. Он остался один со своими бабушками, которые не могут его полноценно воспитывать. Мы ищем такие истории, таких детей.
Наш Фонд отправляет их в Турцию, чтобы они могли отдохнуть, перезагрузиться, нормально учиться. И мы очень надеемся на неравнодушие властей и граждан. Нам нужна финансовая поддержка, транспорт для перевозки детей, помощь волонтеров и внимание общества. Мы за все будем очень благодарны.
Цель нашего Фонда – помочь усыновить всех детей-сирот, чтобы их воспитывали украинские семьи. Мы хотим, чтобы в обществе изменился фокус, потому что пока у нас все хотят взять на воспитание голубоглазую девочку до пяти лет. Но ведь таких девочек – маловато, за ними стоят большие очереди. А есть дети постарше, которым по 14-15 -17 лет. Как быть с ними?
Поэтому мы хотим сменить парадигму. Чтобы детей усыновляли не для удовлетворения собственных нужд, а для удовлетворения потребностей ребенка. Например, в европейских странах каждая семья должна заботиться, чтобы ребенок рос счастливым, на него нельзя кричать, он - свободен в своем выборе… И за этим присматривают ювенальные службы. Это такая модель постмодернистской семьи. В Европе родной ребенок – будто твой и не твой, и чужой ребенок – не совсем чужой… Поэтому там охотно берут на воспитание детей, остающихся без родителей.
У нас – другая история. В Украине традиционная форма воспитания детей, то есть собственные дети воспринимаются как гарантия помощи в старости, а остальные – чужие. Поэтому у нас не распространено усыновление. Но мы должны это изменять, должны пошагово к этому идти.
В Украине несколько лет назад началась реформа интернатов, начали создавать больше домов семейного типа. А какая сейчас ситуация в этой сфере?
Елена Зубарева: Интернатов в Украине вообще не должно быть. Это очень важно и правильно, что мы к этому стремимся, но вопрос в том, как мы это делаем. У нас, кстати, очень хорошее законодательство, такое же как в развитых странах – Германии (являющейся четвертой экономикой мира), Норвегии и других.
Но у нас это законодательство не работает. Почему? Потому что у нас не социальное государство. Для того чтобы семьи не отдавали своих детей, у них должны быть социальные гарантии. Если рождается ребенок с особыми потребностями, то государство должно создать условия, чтобы этот ребенок мог дальше жить в своей семье, но у нас таких условий нет. Если мы станем социальным государством, то у нас эта проблема будет решена.
Что касается проблемы детских домов. Сейчас в Украине распространены дома семейного типа (ДБСТ). Это хорошо, если в такой семье профессионально воспитывают детей и зарабатывают на этом деньги. Дети же получают любовь, внимание, развитие.
Но у нас нет подобных семей. Сегодня для большинства ИБП – дети просто путь для заработка денег. Мы столкнулись с этим в проекте. Есть примеры, когда эвакуированные ДБСТ с десятью детьми возвращались назад под обстрелы, объясняя это тем, что надо сажать картофель. Мы говорим: "Хорошо, сажайте и только детей оставьте". Но нам отвечали: "Нет. А кто же будет сажать?" То есть детей используют как рабочую силу для собственного заработка.
Мы считаем, что Украине нужны профессиональные фостерные семьи (семьи, удерживающие детей без их усыновления). Только так можно решить эту проблему. Но такие семьи нужно финансировать. У женщины, которая ухаживает за детьми, должна быть зарплата, как у среднего менеджера. Семьи, воспитывающие детей, должны быть финансово независимыми.
Итак, с одной стороны, мы должны популяризировать культуру усыновления в нашей стране. А с другой стороны, мы должны обеспечить, чтобы дома семейного типа были профессиональными.
А как это устроено в Европе, Соединенных Штатах или Японии?
Елена Зубарева: Этот путь прошли все цивилизованные страны, но в разное время. И они удовлетворены результатами. Сейчас там очереди на усыновление и сирот нет. Там другой менталитет. Семьи, которые уже вырастили собственных детей и живут отдельно, берут себе питомцев. Для европейских стран – это нормально. Там берут даже детей с особыми потребностями. Потому что государство полностью обеспечивает их бесплатное лечение, инклюзивные условия. Их уважают за то, что они воспитывают ребенка с особыми потребностями.
А у нас в прошлом была советская модернистская система воспитания по принципу – лучшее заведение позаботится о детях, чем семья. Поэтому такая разница в отношении сиротства.
Сейчас в Украине традиционная система воспитания. А в европейских странах – постмодернистская, когда главная задача родителей – сделать ребенка счастливым. Поэтому есть случаи, когда у матерей, уехавших из Украины за границу, ювенальные службы забирают детей. Потому что если мама запиячила, пошла "погуляла", а ребенок в школе об этом случайно рассказала, то ювенальные службы заберут этого ребенка и отдадут в семью, которая профессионально занимается воспитанием и позаботится о нем. Для нас это будет трагедия, а для европейцев нормальная ситуация.
Как изменить такой менталитет?
Елена Зубарева: Нам нужно уважать себя как нацию. И точно понимать, что у нашей нации должны быть успешные дети. И это не задача государства, у государства много других задач, это проблема общества. Это – проблема каждой семьи. Должны понимать: если ты прививаешь определенный культурный уровень в своей семье, ты уже воспитываешь будущее государства. Если ты хочешь усыновить ребенка – это почти подвиг. Но это не должно быть подвигом, это должно быть обычной жизнью.
Расскажите, какие сейчас сложности в Украине с усыновлением и с оформлением опеки? Есть случаи, когда люди годами ждут ребенка…
Елена Зубарева: Есть известный пример семьи Мирошниченко, которые хотели усыновить ребенка, имели все документы и прошли весь этот путь, но им сказали, что детей на усыновление нет.
Так вот когда ты начинаешь процесс усыновления, он не может быть простым. Но он должен быть прозрачным. Ты должен знать свой номер в очереди на усыновление. Если ты звонишь и говоришь: "Я хочу усыновить ребенка". А тебе отвечают: "Нет, у нас нет детей". Разве так может быть в стране, где 100 тысяч таких детей? Да, потому что они не сочтены. О детях из местных детдомов за пределами их города никто не знает. И если их не усыновили по месту жительства, у них нет будущего, понимаете? В другом городе страны о них вообще не знают.
Ребенок на усыновление должен получить свой штрих-код. Об этом ребенке с его фотографией и биографией должна знать власть. Люди, которые хотят его усыновить, должны сразу найти этого ребенка в каталоге, и он должен быть прозрачным. А на сегодняшний день каталог есть, но числящихся в нем детей нет. То есть каталог не действует, как таковой.
То есть нужно реформировать эту сферу?
Елена Зубарева: Нужно просто подойти к этому вопросу как рачительный хозяин. Не реформировать систему, а просто улучшить. Упорядочить каталог детей, обязать все службы, в которые обращаются за усыновлением, рассказывать о заведениях, где есть такие дети. Чтобы сотрудники были заинтересованы не в том, как нажиться, а в том, чтобы ребенка усыновили. И усыновили – не за границей, а именно в Украине, что очень важно.
Авторы: Оксана Сульженко, Илона Завальнюк
