Как monobank справлялся с вызовами войны и атаками на инфраструктуру, планирует ли банк экспансию в ЕС, о мировых финтех-трендах, тенденциях в регулировании, а также почему украинский финтех входит в мировой ТОП - в интервью UA.NEWS на Саммите СЕО от Forbes рассказал сооснователь monobank Михаил Рогальский.
Михаил Рогальский: В этом году все уже несколько иначе воспринимают ситуацию. И люди, и экономика адаптировались. Страна живет жизнью между двумя мирами. И мы тоже к этому адаптируемся.
Наш рабочий день иногда напоминает какой-то дикий роман, когда ты с одной стороны занимаешься сборами для United24, а дальше у тебя совещание о рождественской одежде для кота в приложении. И мне кажется, это очень напоминает сегодняшнюю жизнь украинцев.
Украинская банковская система столкнулась с многочисленными кибератаками, как с этим справился monobank?
Михаил Рогальский: Устойчиво! Были разные ситуации, но мы справились.
У нас был кейс в первые недели вторжения, не связанный с кибератаками. Обломок ракеты упал на коммуникационный коллектор и перебил каналы, ведущие от нашего дата-центра к Visa и Mastercard. Были повреждены и основной и резервный канал одновременно… И как ты подготовишься к таким вызовам?
Мы еще тогда не успели перевести все в облако. Сейчас, конечно, все в облаке, и мы на такое тоже закладываем.
monobank планировал запуск в Польше, но этот процесс затормозился… Расскажите подробнее?
Михаил Рогальский: Действительно, возникли сложности с запуском. Но я не могу раскрыть детали, потому что это может навредить возможности запуска.
Мы хотели предложить польскому рынку действительно классный продукт, который будет востребован среди украинцев и поляков. Мы продолжаем работать над этим, и, надеюсь, еще сможем запуститься в Польше.
Вы планируете двигаться дальше в Европу, возможно, в Азию?
Михаил Рогальский: В Азию мы вряд ли пойдем. А в отношении европейского рынка, конечно, у нас есть амбиции. Мы хотим вести наш продукт на другие рынки.
Однако из-за того, что наш бизнес регулируемый, это не так легко, как в какой-либо другой сфере. И мы сталкиваемся с регуляторным вызовом. Такие вещи придется планировать заранее и работать долго над запуском.
Как думаете, где более жесткое регулирование, в ЕС или у нас?
Михаил Рогальский: Я не думаю, что это сопоставимо. Что такое жесткость регулирования? Есть просто разница в регулировании.
С регулированием в ЕС я не очень хорошо знаком, но 5 лет мы занимались проектом в Британии. Главная разница в регулировании между Украиной и Британией в том, что в Британии регулирование по принципам, а у нас – по нормам.
В Украине, условно говоря, Национальный банк прописывает в своем постановлении, какие документы следует получить от клиента, чтобы открыть счет. В Британии – вы должны знать кем этот клиент является и где он живет, но как вы это делаете – ваше дело. Однако если при проверке выявят какие-либо нарушения, то это ваши проблемы. У нас же есть норма, ты ее выполняешь – значит проходишь.
Отмечу, что регулирование должно постоянно догонять новые технологии.
Многие украинцы, которые выехали в ЕС, жаловались на тамошние банковские продукты, мол, многие бюрократии, приложения не удобны. Почему же в Украине эта отрасль так прогрессивна, а во многих странах ЕС нет?
Михаил Рогальский: Есть несколько причин. Просто у нас более молодой рынок. Поэтому у нас нет так много legacy (наследства), как у тамошних банков.
С другой стороны, у нас еще недавно был достаточно высокий интерчейндж и это делало дебетовую модель прибыльной. Потому могли развиваться стартапы, могли создаваться банки. В Европе, а теперь уже и у нас новому игроку будет сложно выйти на рынок. Ведь чтобы зарабатывать на кредитовании, нужно быть большим и иметь большие ресурсы. А зарабатывать на традиционных комиссиях ты уже не можешь, потому что очень низкий интерчейндж.
В Европе после того, как снизили интерчейндж, фактически инновации остановились для классических банков. А потом еще пришли необанки, которые за счет инвестиций крупных венчурных фондов в эти убыточные модели вбили еще один гвоздь, и это очень важная причина.
Какие финтех-тренды существуют в мире и как они коррелируются с тем, что есть в Украине?
Михаил Рогальский: Много всякого есть в мире. Главный тренд – искусственный интеллект. Думаю, через несколько лет появится новая волна стартапов, которые будут использовать ИИ. Не обязательно как интерфейс. Потому что я не очень верю, что чат – это удобный интерфейс для многих задач. Однако то, что ИИ на бэке будет делать какие-то другие подходы к обычным делам, это будет плюс для финтеха.
Нацбанк запретил отечественным банкам делать транзакции с криптой. Как думаете, актуальна ли легализация этого рынка во время войны?
Михаил Рогальский: Мы никогда не совершали транзакции с криптовалютами. И запрет НБУ – это вопрос валютного контроля. Нацбанк, введя это ограничение, выступил не против криптовалюты вообще. Это было сделано, потому что крипта в данном случае – это потенциальный инструмент вывода средств за границу.
