Идея остановки боевых действий между Украиной и Россией путем заморозки конфликта вновь становится ключевым элементом американской дипломатии в этом вопросе. Советник Дональда Трампа по национальной безопасности Майкл Волц в одном из интервью накануне заявил, что стороны «ближе к миру, чем когда-либо», и что переговоры, прошедшие в Саудовской Аравии в последние дни, будут включать этапы постепенного прекращения огня и «замораживания» линии фронта.
Согласно этой формуле, сначала должно быть прекращено нападение на энергетическую инфраструктуру – оно уже есть, но пока, кажется, только на бумаге, поскольку стороны ежедневно обвиняют друг друга в постоянном срыве договоренностей. После того, как заработает мораторий на удары по энергетике, должно установиться перемирие на Черном море, чтобы позволить движение зерновых и энергетических ресурсов – об этом РФ, США и Украина как раз говорили в Саудовской Аравии. А дальше – обсуждение механизмов проверки и поддержания тишины на линии столкновения для обеспечения долгосрочного мира.
В итоге это означает, что США предлагают Украине и России вариант, при котором боевые действия останавливаются там, где они есть, фактически превращая линию фронта в новую границу. И это совсем не похоже на «долгосрочный мир». Скорее напоминает обычную заморозку конфликта.
То есть такая инициатива не является ни юридически закрепленным миром, ни долгосрочным решением геополитического конфликта. Это скорее технический компромисс, который выглядит как временный выход из ситуации, но не устраняет самих причин войны.
Каковы позиции сторон, что не так с идеей заморозки и станут ли вообще успешными переговоры относительно такого формата завершения войны? Политический обозреватель UA.News Никита Трачук вместе с экспертами разбирался в вопросе.
Американский подход: ставка на личные договоренности
Вашингтон, похоже, делает ставку не на полноценный официальный мирный договор, а в первую очередь на неформальные договоренности между Трампом и Путиным. Сценарий, который предлагают США, предполагает временное урегулирование конфликта путем прекращения боевых действий через взаимные уступки, которые не затронут фундаментальных политических позиций сторон.
Такой подход уже был опробован Трампом в международной политике. Например, в 2020 году он заключил сделку с «Талибаном», которая позволила США начать вывод войск из Афганистана после 18 лет военного присутствия в этой стране. Однако, как мы знаем, это соглашение не привело к стабильному миру. В случае Украины и России риски еще выше, поскольку заморозка линии фронта не только не решит территориального вопроса, но и может создать новые угрозы в будущем.
Ключевая проблема этого подхода – отсутствие долгосрочных гарантий. Ведь даже если Трамп договорится с Путиным, его президентский срок продлится максимум четыре года. Согласно конституции Америки, он не сможет в третий раз стать президентом.
Что произойдет после того, как он покинет пост? Будет ли новая администрация США соблюдать неофициальные договоренности? И главное – будет ли их соблюдать Кремль? Ответов нет.
Также непонятно, чем Трамп может заинтересовать Россию, чтобы заставить ее согласиться на заморозку войны. Москва продолжает вести активные боевые действия, обстреливать мирные украинские города, а Путин недавно надел хаки. Все это говорит о ее нежелании останавливать боевые действия.
Российское руководство вряд ли согласится на такой вариант без серьезных политических уступок со стороны Запада. Например, в вопросе санкций, признания ее контроля над оккупированными территориями, нового перераспределения сфер влияния в Европе или даже крупных геополитических проектов в той же Арктике.
Позиция Украины: балансирование между принципами и зависимостью от Запада
Украинские власти неоднократно подчеркивали, что не согласятся на заморозку конфликта. Официальный Киев настаивает: любое прекращение огня без возврата оккупированных территорий лишь даст России время перегруппировать силы и подготовить новое наступление. То есть украинская сторона расценивает это как стратегическую ловушку.
Президент Зеленский прямо заявлял, что Украина воюет не только за сохранение территориальной целостности, но и за свое будущее как независимой страны, которая не может существовать под постоянной угрозой реванша со стороны РФ. Именно поэтому, подчеркивал глава государства, Киев заинтересован в устойчивом мире, который сделает невозможным начало новой войны. Интересно, что буквально то же самое говорит Россия – похоже, это единственное совпадение в позициях враждующих сторон.
Однако реальность такова, что Украина зависит от поддержки США и Европы как в военном, так и в финансовом аспектах. Причем в первую очередь – именно от Америки, хотя сейчас и предпринимаются попытки диверсифицировать эту зависимость в сторону углубления сотрудничества с ЕС.
Если администрация Трампа начнет активно давить относительно перемирия (что уже происходит), Украине будет невозможно противостоять этому давлению, несмотря на все заявления о неприемлемости такого сценария. То есть пространство для маневра на самом деле довольно небольшое.
В то же время украинское общество также неоднозначно относится к возможной заморозке войны. С одной стороны, многие люди устали от постоянных разрушений и хотят возвращения к нормальной жизни. С другой стороны, значительная часть граждан не готова мириться с ситуацией, когда часть территорий останется под контролем России, а война будет лишь приостановлена, но не завершена.
Хотя социология доказывает, что большинство украинцев все же выступают за хоть какое-то, но прекращение войны – хотя и с определенными нюансами во взглядах респондентов. Таких граждан уже 70%.
Частичное перемирие начало действовать?
Уже вечером 25 марта появились позиции сторон после переговоров в Эр-Рияде. Об этом высказались как в Киеве, так и в Москве. Если кратко, то похоже на то, что именно со вторника, 25 марта, начало действовать частичное перемирие и мораторий на удары по энергетике и на боевую активность в Черном море.
Один из очень важных моментов в заявлениях всех трех сторон – мораторий будет касаться только энергетических объектов. То есть речь идет не обо всей инфраструктуре, как некоторые считали ранее, а исключительно о специализированной энергетической.
Кроме этого, Киев и Москва соглашаются на перемирие в Черном море. Однако в российской версии есть важные нюансы.
Во-первых, россияне хотят иметь возможность контролировать судоходство и осматривать суда. То есть Москва планирует контролировать все поставки, идущие в украинские порты, чтобы по морю мы не получали военные грузы. Ни американцы, ни Украина ничего подобного не говорят.
Во-вторых, Россия готова прекратить огонь в Черном море, когда США снимут санкции с Россельхозбанка и других финансовых организаций, задействованных в международной торговле продовольственными товарами. Эти организации необходимо будет подключить к системе SWIFT и открыть им все легальные счета. То есть Москва требует от американцев отменить целый список ограничений и санкций, касающихся российской международной торговли.
В-третьих, россияне в заявлении о моратории на удары по энергетике говорят, что он начал действовать с 18 марта 2025 года – после телефонного разговора Путина и Трампа. Украина же здесь не конкретизирует какие-то даты, но подводится итог, что прекращение огня стартует с момента объявления со стороны США. Получается, что с российской точки зрения действуют два перемирия с разными датами: 18 марта и 25 марта, однако непонятно, вступает ли оно в силу, ведь даже частичные санкции так быстро не снимаются.
В сухом остатке остается только поздравить хотя бы с такими скромными, но все же достижениями сторон на пути к хотя бы попыткам обеспечения мира. А также внимательно наблюдать за тем, будут ли выполняться эти договоренности.
Почему сценарий США может оказаться нестабильным
Главная проблема любого временного прекращения боевых действий без окончательного решения конфликта – это хрупкость такого состояния «ни мира, ни войны». Подобные ситуации в мировой истории неоднократно заканчивались новыми всплесками кровопролития.
Примеры можно найти где угодно. Например, в Нагорном Карабахе, на Корейском полуострове, в Приднестровье, Сирии, Ливии, Секторе Газа и множестве других замороженных конфликтах, которые десятилетиями остаются источниками нестабильности для всех государств региона.
Если война между Украиной и Россией будет заморожена без официального мирного договора и/или фундаментального решения причин, которые привели к кровопролитию, будущее такого перемирия останется неопределенным и, скорее всего, оно будет коротким. В зависимости от изменений в международной политике, экономической ситуации или смены руководства в Киеве, Москве или Вашингтоне, этот конфликт может снова разгореться в полномасштабную войну, причем очень быстро.
В лучшем случае Украина получит паузу, которая позволит восстановить экономику и укрепить обороноспособность. Это уже хорошо: любой день, когда в нашем государстве никто не умирает от обстрелов и ударов врага, станет победой, в первую очередь для мирных жителей.
Однако такой мир не станет гарантией безопасности. Скорее, он будет означать длительное противостояние в других сферах – от кибератак и шпионских операций до экономического давления и информационной войны.
Несмотря на заявления США о близости к миру, ключевые участники войны – Россия и Украина – пока не демонстрируют готовности к предложенному сценарию. Хотя Киев уже согласился на безусловное прекращение огня. Заморозка войны, впрочем, не решает базовых противоречий, а лишь откладывает их на будущее.
Мнения экспертов
Политолог, глава Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко довольно скептически настроен к переговорному треку в Саудовской Аравии. Он не верит во всеобъемлющий большой мирный договор между Украиной и Россией. Эксперт считает, что максимум, что можно сделать – это действительно прекратить огонь, то есть фактически «заморозить» конфликт.
«Возможен ли вообще мирный договор между Украиной и РФ? Теоретически возможен. Но по некоторым вещам даже теоретически договориться невозможно… Я очень скептически оцениваю любую возможность всеобъемлющего мирного договора между Украиной и Россией. Почему я в это не верю? Назову лишь два вопроса, а на самом деле их гораздо больше. Первое и главное: вопрос статуса оккупированных территорий, в первую очередь – аннексированных. Если бы не было факта аннексии, была бы только проблема Крыма. А сейчас и Крым, и 4 аннексированных РФ региона. РФ ничего нам отдавать не будет, потому что это по конституции их территории. Более того: Россия требует отдать ей даже то, что она не контролирует!» – подчеркивает Фесенко.
По его словам, Киев и Москва могут договориться о прекращении огня по всей линии фронта. Это единственный вариант прекращения боевых действий, прекращения войны. Но мы не можем договориться и признать российский статус захваченных территорий. Потому что это будет означать, что завтра РФ сможет аннексировать еще любую часть украинской территории. А еще, объясняет Фесенко, Украина таким образом подорвет международную поддержку.
«Если российский статус территорий признаем мы – признают и все или почти все. А пока что, напомню, не то что Китай или Иран, а даже Лукашенко не признал даже аннексию Крыма. Это первое фундаментальное противоречие. Второе – наш внешнеполитический статус. Это отказ от стремлений к членству в НАТО, чтобы мы официально зафиксировали свой нейтральный статус. Это крайне маловероятно. Это будет самоограничение нашего внешнеполитического суверенитета. Хотя мы понимаем, что в ближайшее время членства в НАТО не будет, как и непонятно, что вообще будет с Альянсом. Но сами отказаться от этого не можем.
И это – лишь два вопроса. А есть еще вопросы денацификации, демилитаризации, множество других. Поэтому я очень скептичен к возможности мирного соглашения. На мой взгляд, единственный вариант окончания войны – это прекращение огня. И все. Это единственный компромиссный вариант. Или победа одной из сторон и капитуляция другой. Я не думаю, что полного прекращения огня удастся достичь быстро. Трамп очень спешит, а Путин его притормаживает. И это притормаживание он использует для того, чтобы намекнуть, что США следует давить на Украину ради тех или иных уступок. Вот такая стратегия России», – резюмировал Владимир Фесенко.
Политолог, директор центра «Третий сектор» Андрей Золотарев также не слишком позитивно оценивает переговорный трек в Саудовской Аравии. Эксперт говорит, что россияне абсолютно не демонстрируют готовности к компромиссам. А с таким подходом сложно вообще надеяться на какой-либо позитивный результат.
«Переговоры в Эр-Рияде не привели к чему-то конкретному, поскольку не была принята итоговая декларация. Москва хранит гробовое молчание, так же как и не было никаких заявлений от Киева. Трудно было рассчитывать на какой-то позитивный для Украины результат, учитывая то, кто от России поехал на переговоры: давний карьерный дипломат Карасин и экс-глава 5-й службы ФСБ Беседа, генерал в отставке. Это люди с антиукраинскими взглядами, которые рассматривают Украину как досадное недоразумение на карте, как «страну 404», которые уверены, что «украинский вопрос» нужно решить окончательно и бесповоротно. Учитывая «конструктивность» этих двоих, трудно было надеяться на что-то другое.
Нужно было шаг за шагом идти от инфраструктуры к размораживанию судоходства в Черном море и дальше двигаться к перемирию. Однако с этим ничего не вышло: российская сторона не продемонстрировала никакой готовности пойти хоть на какой-то компромисс. Хотя бы в плане отказа от тех ультимативных требований, высказанных еще в августе 2024, которые предполагали, что Украина должна сначала оставить четыре области в их административно-территориальных границах, в частности Херсонскую и Запорожскую, а санкции должны быть демонтированы. Только тогда мы, мол, сядем и поговорим. То есть по формуле «что наше – то наше, про ваше поговорим». С таким подходом трудно рассчитывать на какой-то компромисс», – говорит Золотарев.
Эксперт отмечает, что для США таким компромиссом выглядела бы заморозка войны по линии фронта. И это можно было бы подать как победу Трампа, учитывая то, что скоро исполняется 100 дней с момента инаугурации. А это означает, что «медовый месяц» президента Дональда Трампа подходит к концу. И обычно при завершении этого «медового месяца» отношение к избранным политикам становится гораздо более критичным.
«Для Трампа чрезвычайно важно объявить о победе. А что дальше будет потом – это уже другой вопрос… Остается надеяться, что по крайней мере Украина в ближайшие три недели, оставшиеся до Пасхи, не получит тот самый «позорный мир», о котором говорят злые языки. Учитывая ситуацию на фронте, можно считать, что заморозка боевых действий по линии фронта для Украины была бы оптимальным результатом, поскольку оставить за РФ Херсонскую и Запорожскую области политически имело бы эффект взрыва бомбы. И это привело бы к сильной турбулентности. Этого бы не простило и украинское общество. То есть, по сути, это была бы капитуляция.
В то же время мы все еще теряем населенный пункт за населенным пунктом. Не так быстро, как это было осенью и зимой. Но противник владеет стратегической инициативой. Это, к сожалению, грустная реальность. Как и то, что вести войну, рассчитывая на собственные ресурсы, Украина не может. Вообще. Это означает, что мы будем вынуждены так или иначе двигаться под давлением партнеров. Главное, чтобы эти партнеры в этом треугольнике не оказались так – двое против одного. Одно дело, когда мы чувствовали поддержку Соединенных Штатов – это давало основания рассчитывать на лучший результат. Другое дело, когда США дистанцируются от войны, демонстрируя, что это был неудачный проект предшественников, и при этом хотят еще получить материальные выгоды», – резюмировал Андрей Золотарев.
В качестве выводов можно сказать, что наибольший риск такого «замороженного мира» – это его временный характер. Если боевые действия действительно прекратятся, Украина получит паузу. Но эта пауза может быть очень короткой. И тогда вопрос будет уже не в том, как остановить войну, а в том, когда она начнется снова.
Никита Трачук
