«Все наши инкассаторские машины с детьми были обстреляны»: как украинский бизнес спасал страну, рассказывает Алёна Шевцова, IBOX BANK

Совмещать управление большой финтех-империей с благотворительностью, киберспортом, съемками фильма о войне, инвестициями в крипту и материнством – кажется чем-то недостижимым. Однако, гостья канала Антона Дьяченко про Бизнес и Инвестиции Алена Шевцова доказывает обратное.

Алена Шевцова – акционер и председатель Наблюдательного совета IBOX BANK, СЕО Международной платежной системы LEO, меценат и основательница благотворительного фонда LEO Foundation.

В интервью Антону Дьяченко Алёна Шевцова рассказывает о буднях транзакционного и терминального бизнеса в условиях войны, перспективах крипты в Украине и NFT в мире, о благотворительных проектах, которые ежедневно спасают жизни украинцев и военных, и о сотрудничестве с Netflix по документальному фильму, посвященному трагической странице в современной истории нашей страны – развязанной россией войне. 

Антон Дьяченко: Как удается все совмещать? Семья, проекты, личная жизнь?

Алена Шевцова: Сначала я девушка, потом жена, а потом я мама. У нас многодетная семья – дома четверо детей. Поэтому я занимаюсь детьми, семьей, а потом бизнесом. Бизнес достаточно большой, многогранный.

Занимаюсь профессиональной деятельностью, тем, на что я училась. Я банкир, финансист, закончила Институт международных отношений по специальности международные экономические отношения. Владею четырьмя иностранными языками. Вторая специальность – военный переводчик. В этой войне мои услуги не нужны, с языком все ясно.

Банк является объектом критической инфраструктуры. На самом деле, это живой организм, к которому я отношусь, как к своему ребенку. В этом году банку 30 лет. IBOX BANK сменил свое название, раньше он был «Агрокомбанк», три года назад это изменилось.

Особенность банка – бизнес-модель, в основе которой транзакционный бизнес. Мы являемся крупнейшим транзакционным банком в Украине, согласно статистике MasterCard, по количеству транзакций в интернет-аквайринге картами MasterCard.

Мы вот сейчас с вами говорим, а параллельно в нашем банке происходит где-то тысяч десять транзакций в час.

Что касается терминальной сети – IBOX BANK является №1, на втором месте по количеству терминалов в Украине – Приватбанк. В следующем году IBOX как терминальная сеть будет праздновать свои 10 лет. Поэтому бизнес действительно является огромным, с положительной историей. И он 100% является украинским, чем мы очень сильно гордимся.



Антон Дьяченко: Если говорить об истории: IBOX лично у меня ассоциируется с терминалами, как и у многих других. Почему так получилось? Почему этот продукт стал всем известен?

Алена Шевцова: Кроме терминалов и банка, я являюсь акционером платежной системы, которая является огромной платежной системой в Украине, занимает третью позицию в рейтинге, согласно статистике Национального банка Украины, и называется она Международная платежная система LEO. В этом году LEO Pay 12 лет.

Для нас все начиналось с LEO. И уже благодаря этой платежной системе я стала акционером банка. Мне кажется, что эту роль я очень достойно несу.

Антон Дьяченко: Как родились терминалы, за счет чего получили на рынке такую популярность?

Алена Шевцова: На самом деле, самое главное в любом бизнесе – качественно предоставлять услуги населению. И та линейка мерчантов, которые представлены в терминальной сети IBOX, с каждым днем, особенно до 24 февраля, расширялась.

Особенность IBOX BANK и сети терминалов IBOX – это эксклюзивный контракт пополнения карт Monobank. И условия пополнения для физических лиц – это пополнение в ноль.

Ни в одном другом терминале Украины вы не пополните свою карту Monobank с комиссией в ноль, а в нашем – пополните. Можно пополнить счет на 100 грн – и там будет 100 грн, а не 99 или 95. Это наша основная фишка, мы очень дорожим этим контрактом. И мы все делаем для того, чтобы этот контракт сохранить и продлить.



Антон Дьяченко: Вы активно продвигаете благотворительные проекты – расскажите о них?

Алена Шевцова: Большую часть дохода банк отправляет на ВСУ, во все благотворительные организации. Когда началась война, нам позвонили ребята из теробороны и попросили бронированные автомобили. Понятно, что у банка есть бронированные авто. Мы абсолютно все инкассаторские автомобили отдали на нужды ТРО. После этого наши инкассаторские машины вывозили детей и мам из Ирпеня.

На всех инкассаторских машинах было написано «Дети». Отгадайте, какое количество машин не было прострелено? Все были прострелены. Но благодаря тому, что они инкассаторские, ни один ребенок не погиб. После того, как всех детей из Ирпеня вывезли на этих машинах, а сами машины были разбитыми, мы поняли, что об этом надо говорить многим международным фондам, компаниям.

Наши партнеры предложили сделать NFT-коллекцию бронированных автомобилей, мы ее создали. И все продажи из этой коллекции мы отдаем в Институт Шалимова – опорная больница, которая помогает тяжело больным ребятам из ВСУ.

Мы все делаем для того, чтобы приблизить время победы. Более того, мой муж, многодетный папа, сейчас тоже на фронте.

Антон Дьяченко: Как вы сейчас переносите пребывание мужа на фронте?

Алена Шевцова: Дело в том, что мои родители, мой папа, мой дедушка – все были военные. Мой дедушка в советском союзе был командующим Южного округа войск ссср и во всех войнах союза он участвовал. Поэтому для меня это естественно.

В начале войны мы с детьми уехали в Польшу, там они закончили обучение в Варшаве. Летом я приняла решение вернуться в Украину с детьми и я об этом не жалею. Хотя все очень часто пытаются спровоцировать меня отправить детей обратно в Польшу. У нас старшие дети – мальчики. И они тоже будут военными. Есть такая профессия – Родину защищать.

Антон Дьяченко: Финтех, салон красоты и документальный фильм о войне. Почему финансовая компания решает делать кино?

Алена Шевцова: Это драматические события, к которым нельзя быть никогда готовыми на 100%. Мы, как и все, проснулись 24 февраля от взрывов. У нас 500 сотрудников в банке, начали помогать и делать релокацию бизнеса, искать отели на западе Украины. Каждый из нас думал, что это 2-3 дня, ну максимум неделя.

Мы понимали, что нам надо неделю каким-то образом прожить, сохранить серверы, чтобы платежи работали, чтобы по терминалам вовремя проходила инкассация, чтобы люди могли пополнить свои карты, сделать переводы близким. Это была наша задача. Это были многие ситуации и моменты, с которыми мы столкнулись. Мы все записывали в наших группах.

Я поняла, что нам нужно это все структурировать, систематизировать, потому что оно забывается. А я считаю, что это хронология, по которой наши дети и внуки будут знать, как это было и как мы это переживали, что чувствовали. Кинопленка может это сохранить и передать через поколения.

Мы хотели это донести до всего мира, всех континентов. Поэтому наша задача была – подписать контракт с Netflix, чтобы этот фильм там показали.

Мы сейчас в диалоге, отправили технические характеристики для фильма. Наша команда готовит все для того, чтобы фильм соответствовал всем параметрам Netflix.

Впоследствии этот фильм может быть доступен для большой аудитории на пяти языках мира. Конечно, у каждой второй нашей сотрудницы муж или служит в ВСУ, или связан с войском, каждого мы одевали. В Украине поначалу почти ничего из этого не было, мы закупали большое количество всего в Польше – начиная с тепловизоров и заканчивая одеждой, амуницией.

Мы познакомились с проводницей, невероятной красоты женщиной Ирой. Однажды, когда я в очередной раз ехала поездом Хельм-Киев, она у меня спросила: «Почему вы так часто ездите, почему вы столько гуманитарки передаете, вы волонтер?». Я говорю, что мы не волонтеры, просто помогаем, у нас у всех друзья, семьи, мужья на фронте. И тут она говорит: «А вы знаете, у меня сын в плену». От этой фразы ты даже не знаешь, как реагировать.

Вот у меня волосы длинные, мне даже показалось, что они все встали дыбом. Понятно, что это сразу слезы. Эмпатия из тебя рвется, хочется обнять, помочь, дать денег. Но вы же понимаете, что это «ничего».

Война нам показала, что деньги ничего не значат, их количество тоже ничего не значит.

Ирина – мама Ореста, фотографа, который победил во всех конкурсах. Он снимал и отправлял фотографии с Азовстали. Когда мы в очередной раз возвращались, произошла трагедия в Еленовке. Это был ужас, потому что мы не знали, погиб он или нет: он был в тот момент в плену в Еленовке. Однако он выжил.

Сейчас я уже могу сказать, что он находится в безопасности, Украина обменяла его. Он проходит реабилитацию. Для него была новость, что все его работы победили во всех конкурсах фотографов. Он летит в Америку, их будут принимать там в посольстве как героев.

Его мама приняла участие в фильме. Она рассказала, как он попал в плен, как не было возможности связаться с сыном. Ирина рассказывала, что верила и чувствовала: ее сын жив.

Очень много мы помогали Одесскому роддому. Его руководитель – Королева Лилия Иосифовна. Этот роддом во время войны стал опорным, который принимал рожениц из Николаева, Херсона. Лилия Иосифовна рассказывала, как по ночам возила рожениц на последних минутах. Детей пеленали и возили в багажниках автомобилей на случай, если будут расстреливать машины. Чтобы хоть младенцы выжили. Именно Одесский роддом очень помогал.

Наш Фонд Leo Foundation присылает им деньги, помогает.

Пожалуйста, помогайте роддомам, потому что именно там рождаются украинцы, которые будут поднимать нашу страну.

История роддома тоже будет в фильме. Это все тяжелые истории, хочется плакать. Но плакать нельзя. Поэтому мы решили снять хронику, задокументировать, чтобы весь мир видел, с каким горем столкнулась Украина.

Netflix нам не отказал. Мы нашли агента, который помогает. Он просматривает картину. Если она нравится – агент озвучивает требования. Лента должна соответствовать всем техническим характеристикам и быть представлена на двух и более иностранных языках, а также с субтитрами.



Антон Дьяченко: Будет ли продолжение фильма?

Алена Шевцова: Да, будет продолжение, которое будем снимать. Это будет о том, как мы, как страна, государство, восстанавливается, как возрождаем экономику.

Начало первого фильма начинается с 11 февраля. В этот день Forbеs Украина проводило награждение самых богатых людей Украины. И наша компания была партнерами. На мероприятии это была единственная нация, которая была уверена: никакой войны никогда не будет, Украина занимает первые позиции в рейтингах экспорта металла, агро. Украина – это лидерство в индустриях, выбираете любую сферу, и мы там есть. Все об этом говорили.

Forbes выбирало победителей. На тот момент это была компания Ajax.

Мы показываем, какой богатой Украина была. Каким был курс доллара, какое было ВВП. А потом началась трагедия.

Антон Дьяченко: Относительно платежных систем. Это очень сложный бизнес, есть много проблем с регуляторами. Как можно попасть в топ-3?

Алена Шевцова: Смотрим пункт 1. Я же из Одессы. Кто лучше нас? Впереди государственная Укрпочта. Конечно же, там количество транзакций и обороты намного выше. На втором месте «Новая почта». И мы на третьем. Согласно НБУ, только система NovaPay и мы выросли на 6%. И мы этим очень гордимся.

Во время пребывания в Польше мы подали документы на регистрацию финансовой компании с лицензией регулятора на прием и переводы денег в Польше. За три с половиной месяца мы получили лицензию.

И в этот момент мы занимаемся тем, что расставляем терминальные сети, терминальный бизнес в Варшаве. Для нас и для Варшавы это голубой океан, потому что такой бизнес вообще не популярен в Польше.

Но с другой стороны это пять миллионов украинцев, которые вынужденно находятся в этой стране. И у всех них есть Monobank, Приватбанк и другие банки. И им всем надо пополнять свои счета, мобильные телефоны, перечислять деньги Украине. Для этого нужен терминальный бизнес. Поэтому я очень надеюсь, что в тот момент, когда мы полностью реализуем и откроем свою сеть в Польше – мы станем крупнейшим оператором платежных систем в коридоре Украина-Польша.

Мы видим, что там есть большой запрос и сам рынок голоден на такие финтех-системы. Рынок богат и щедр на предложения иностранных компаний, а особенно американских фондов, которые готовы с космической капитализацией выкупать классные финтехи и добавлять в свои инвестиционные портфолио.

Потому что любая доходность в Евросоюзе, которая является прибыльной – для них это супер-результат. Они готовы общаться с любой компанией, которая после годового аудита показывает свою маржинальность. Если она еще и положительная, то американские компании готовы вкладывать свои инвестиции. Особенно, с начала войны многие компании смотрят на проекты, которые развиваются в Европе. Конечно, это для них возможность инвестирования.

Напомню, доходность облигаций внутри государственного займа – это едва 0,5% годовых. В то время, как бизнес и финтех в Европе – это около 15% годовых.

Антон Дьяченко: Платежные системы изначально задумывались как отдельный бизнес?

Алена Шевцова: Когда я 12 лет назад регистрировала платежную систему, я не могла подумать, что она настолько вырастет, потому что я ее регистрировала, как часть продукта.

Когда я ее регистрировала, была беременной. И назвала систему в честь своего ребенка Льва. Как растет ребенок – так и развивается платежная система.



Антон Дьяченко: Что касается криптовалюты. Украина – одна из немногих стран, которая продвигает крипту в массы. Какие рассматриваете варианты развития дела с криптовалютой?

Алена Шевцова: Конечно же, те возможности, которые предоставляет сейчас Украина, в частности Министерство цифры, своей инициативой, законом О цифровых инициативах – это огромные возможности для банков и финансовых институций в Украине развивать крипту как альтернативный метод безналичных платежей.

Те возможности, которые дает крипта в Украине – мы никогда не встретим на территории Евросоюза, Великобритании. Мне кажется, что именно благодаря криптовалюте, экономический рост Украины после войны будет поразительным. Потому что синоним Украины – это, возможно, будет крипта. Украина может стать криптовалютной столицей мира. Мы все для этого имеем – прежде всего, умы.

Мы, как компания, хотим быть бэком для криптобирж, которые видят свое развитие в Украине. Стремимся быть финансовым инструментом для развития их платежей, платформ для прохождения комплаенса физлиц, для прохождения BankID.

Это все является прерогативой банковских институтов в Украине. Все эти продукты мы можем отдавать финансовым биржам, которые соответствуют требованиям закона Украины о криптоактивах.

На сегодняшний день мы вместе с международной платежной системой MasterCard активно разрабатываем и обсуждаем крипто-карту. Я надеюсь, что она выйдет в свет в начале 2023 года. Конечно, эта крипто-карта станет основой для развития такого рода платежей, потому что она будет, прежде всего, соответствовать украинскому законодательству и соответствовать стандартам международной платежной системы MasterCard.

Напомню, что Украина является уникальной страной, где большая часть эмиссии платежных карт происходит в пользу MasterCard.

Это будет карта для физлиц. Она будет для пополнения гривной. Вы получаете баланс на карту, который будет эквивалентен крипто-активу.

Антон Дьяченко: По киберспорту и LEO – расскажите об этом проекте?

Алена Шевцова: У нас есть своя киберкоманда. Она называется LeoGaming. Мы гордимся тем, что наши киберспортсмены занимают уже первые позиции в спортивных достижениях. Конечно, после начала войны нашим участникам нужна была поддержка. Мы привлекали психологов для работы с ними. Психологический кризис пройден и команда продолжает свои игры согласно графику.

Антон Дьяченко: Решение инвестировать в киберспорт было стратегическим? Или для того, чтобы покорять новые рынки?

Алена Шевцова: На самом деле, это было эмоциональное решение, которое предложил один из топ-менеджеров компании. А в нашей компании любая инициатива «наказуема».

Дарья Валерьевна предложила, теперь она несет ответственность за всю команду. Для нее это, можно сказать, ее личные дети. Она идейный мотиватор, стратегист, инфлюенсер для этой команды. У нее все хорошо получается, потому что они побеждают в большинстве своих игр.

Мы всерьез рассматриваем спонсорство с международными компаниями, которые производят техническое обеспечение, чтобы в 2023 году ребята представляли их бренд в ходе игр. А именно, это компания Asus.

Антон Дьяченко: Вы рассматриваете сферу киберспорта для инвестиций?

Алена Шевцова: Давайте посмотрим на статистику. Количество людей, которые смотрели открытие Олимпийских игр – в два раза меньше, чем аудитория, которая посмотрела финал Dota 2.

Мир изменился, мы его воспринимаем таким, какой он есть. Теперь мы переходим в реальность киберспортсменов, диджитал-инноваций.



Антон Дьяченко: Интересует ваше мнение относительно еГривни. Как думаете, чего стоит ждать от этого и насколько это правильное решение?

Алена Шевцова: еГривня – это проект, который существовал еще до того, когда крипта появилась в жизни каждого второго айтишника, программиста в Украине. Проект создан и держится на основе инициатив Национального банка Украины.

Все инициативы, которые предлагает НБУ, мы должны, как адепты, реализовывать и распространять среди своих клиентов. Конечно же, мы будем со своей стороны делать все возможное, чтобы быть одним из банков, который работает с еГривня и популяризирует ее.

Когда проект будет популярен, выйдет в жизнь и найдет своего потребителя – я не знаю. Но могу сказать точно, что конкуренция с криптоактивами невероятная. Какие возможности и условия может дать еГривня для украинца – это большой вопрос, чтобы украинец обменял свои наличные гривны не в пользу PTC, а в пользу еГривни, какие должны быть «плюшки», никто не знает. Поэтому конкуренция очень большая.

Она будет. Это, как платежная система «Простір». Казалось бы, меньше 3% - но она есть. Это наша украинская локальная платежная система. Бюджетники получают свои зарплаты на карты «Простір». Это будет аналогом развития этой платежной системы.

Антон Дьяченко: Что думаете по поводу развития NFT?

Алена Шевцова: Мне кажется, что мы с вами сейчас свидетели того, как NFT становится все более популярным, но все более зарегулированным со стороны американских спецслужб. И скандалы, которые возникают в последние недели, связанные с NFT, с подозрением в отмывании денег через них, и с уголовными делами, где задействованы огромные крипто-биржи, делают все возможное, чтобы сам феномен NFT не получил развития и популярности, не стал объектом инвестиций и альтернативой безналичным платежам.

Пока будет происходить процесс, когда американские правоохранительные органы ставят под сомнение этот диджитал-актив как единицу, популярность его будет сомнительной. А людей, которые через NFT инвестируют деньги и рассматривают это, как альтернативный источник сохранения средств, будет все меньше и меньше.

Потому что вашу инвестицию в NFT будут рассматривать как отмывание средств. Вы никогда не сможете доказать, что этот NFT стоит столько-то миллионов долларов, сколько вы в него вложили. По сути, это всего лишь спекулятивная договоренность. А значит, это можно определить, как фиктивную договоренность, как возможность уклонения от уплаты налогов.

Антон Дьяченко: Вы очень прогрессивны. И это один из ваших факторов успеха. Кто принимает эти решения?

Алена Шевцова: На самом деле, кадры по-прежнему решают все. Я берегу каждого сотрудника, который работает и доверяет свою жизнь, профессию и карьеру лично мне, как руководителю. Мне кажется, что с каждым из них я прожила какую-то свою личную жизнь. И все наши сотрудники не ограничены.

Мы постоянно обдумываем понятие «думать шире». Стараемся найти альтернативное мнение и не боимся идти по самой трудной дороге, потому что там мы не встретим конкурентов. Так и произошло с Варшавой, с коллекцией NFT. Мы делаем все самое непопулярное, что никто другой не делал. Я считаю, что это сильная черта.

Все инициативы, которые наши сотрудники предлагают, они сразу становятся ответственными за реализацию. Я только спрашиваю: какие сроки и сколько это стоит. Это все только на доверии.

Также важны факты: желание учиться, желание быть лучше, чем вчера, доверие, общие жизненные принципы, эмпатия.

К сожалению, война забирает лучших сотрудников. 40 дней назад мы похоронили мужа нашей коллеги и подруги, жизнь оборвала ракета. Вместе с ним погибли ребята, которые занимались IT на фронте – ракетчики. Мы все вместе переживаем эту трагедию, постоянно поддерживаем нашу подругу. Говорим, что это не ее горе, а наша общая трагедия. Так ей и нам легче. Ни в коем случае нельзя оставлять человека в одиночестве, который потерял близкого на фронте.