После вскрытия масштабной коррупционной схемы, так называемого «дела Миндича», украинцы с тревогой смотрят на реакцию европейских союзников, от помощи которых зависит выживание и дальнейшее развитие нашей страны.
Что думают европейские партнеры о коррупционном скандале в высших эшелонах украинской власти? Почему единственным представителем Украины, не утратившим доверие в ЕС, остается наше бизнес-сообщество? Какие украинские проекты могут претендовать на финансирование ЕС? И почему Польша получает в 10 раз больше грантовых средств, чем Украина?
Об всем этом в эксклюзивном интервью UA.News рассказала Галина Хейло, президент Международной платежной ассоциации (МПА), вице-президент Ассоциации Украинских Банков, председатель Комитета по вопросам финансов Польско-украинской хозяйственной палаты (PUIG). Недавно она вернулась из Брюсселя, после участия в Европейском бизнес-саммите, а также после встреч с депутатами Европейского парламента и представителями Еврокомиссии.
Что думают в ЕС после крупного коррупционного скандала в Украине
Европейцы говорят по этому поводу очень осторожно, но довольно честно. Мы общались с депутатом Европейского парламента от Польши Михалом Кобоско (Michał KOBOSKO), представляющим Либеральную партию, которая вместе со «Слугой народа» входит в «Альянс либералов и демократов за Европу». Он сторонник этой партии и лично президента Украины Владимира Зеленского. Но именно этот парламентарий - практически единственный, кто более или менее честно и достаточно прозрачно высказался по поводу коррупционных скандалов в Украине.
Он подтвердил: все осуждают коррупцию, но этот скандал («Миндичгейт» — ред.) настолько ужасен, что «Европа сейчас находится в своеобразной растяжке».
С одной стороны, они понимают, что ни на одну секунду не могут прекратить помощь Украине, ни на одну секунду. Они чётко осознают, если в бюджете Украины не будет денег на финансирование обороны, на финансирование армии, то война очень быстро закончится. И для Европы это будет просто огромнейшая угроза. Они понимают, что Украина — это буфер, который сдерживает эту колоссальную угрозу для Европы.
Но с другой стороны, есть словацкий премьер-министр Роберт Фицо и премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, у которых совершенно другие интересы, и которые блокируют массу решений ЕС. И политические коррупционные скандалы в Украине дают им прочный фундамент для блокирования решений
Вообще, ситуация крайне сложная. Практически невозможно объяснить европейским налогоплательщикам, почему их деньги оседают в карманах украинских чиновников. Европе становится все труднее и труднее это преодолевать. Поэтому они находятся в такой «растяжке».
Приезжая в Брюссель, мы всегда акцентируем на том, что Украина – это государство, которое нужно финансировать, которому нужно помогать, и которое очень перспективно для бизнеса. Мы рассказываем, какие мы хорошие и замечательные, какие мы молодцы. Но на фоне коррупционных скандалов нам становится все сложней апеллировать к европейцам. Хотя в целом евроинтеграция так или иначе продолжается, ЕС продолжает поддерживать Украину финансово.
Фото: Делегация с депутатом Европарламента от Швеции Карин Карлсбро
Украина и Евросоюз нужны друг другу
Одна из наших встреч была с депутатом Европарламента от Швеции Карин Карлсбро (Karin Karlsbro), которая является вице-президентом Комитета по международной торговле. Она реально болеет за Украину и очень много сделала для нашей страны.
Карин Карлсбро считает свободную торговлю - экономической линией жизни Украины. И этот тезис она пронесла через весь наш разговор. Её очень впечатляет, как украинский бизнес работает, несмотря на войну, несмотря на удары, отсутствие электроэнергии и прочий коллапс.
Она утверждает, что «ЕС получает больше выгоды от свободной торговли с Украиной, чем Украина. Это статистический факт». В то же время, по ее словам, после выборов и обновления Европарламента, усилились настроения против торговых преференций для Украины. Все больше депутатов выступают «против», и эту позицию сложно преодолевать. Карин Карлсбро также считает крайне негативным односторонний запрет на украинскую агропродукцию со стороны отдельных стран. Это нарушает правила Евросоюза, наносит вред Украине и ЕС.
Отдельно поднимали вопрос оборонной промышленности. Карин Карлсбро отметила, что Украина обладает уникальным опытом и технологиями, особенно в производстве дронов. Поэтому Евросоюз рискует инвестировать во вчерашние технологии, если не будет учиться в Украины. Необходимо быстрее адаптировать европейские механизмы закупок и поддержки частных оборонных компаний.
По мнению Карлсбро, Евросоюз недостаточно сделал для Украины в плане финансирования. Она чётко это озвучивает. Евродепутат считает, что замороженные российские активы должны использоваться дополнительно, а не вместо финансовой помощи. По ее словам, есть надежда, что в декабре Cовет ЕС примет решение относительно замороженных активов. Это обеспечит дополнительную поддержку Украине. В то же время в ситуации, когда страны Балтии и Северной Европы являются лидерами поддержки Украины, другие государства могли бы также делать больше в этом направлении.
Неприемлемым является огромное количество лазеек в Евросоюзе для российских и белорусских производителей. Есть мнение, что экспортные позиции некоторых российских товаров в ЕС даже выросли за последние годы. Карин Карлсбро выступает за блокирование российского экспорта, в частности удобрений, стали, продукции химкомбинатов. По ее словам, пока Россия финансирует войну через экспорт, санкции нельзя считать эффективными.
В то же время украинские бизнесы не получают необходимую поддержку: они редко доходят до европейских финансовых программ через процедурные барьеры, слабые каналы коммуникации и так далее. Поэтому Евросоюз должен менять этот «майндсет», рассматривать Украину как будущего члена и открывать механизм финансирования для украинского бизнеса.
Карин Карлсбро уверенна, что Евросоюз и Украина нужны друг другу. «Украина — не бремя, а стратегическое преимущество Европы», — подчеркивает она.
Технологическое сотрудничество
В Брюсселе наша делегация провела две встречи с представителями Еврокомиссии. В частности, мы общались с еврочиновниками, отвечающими за программу Horizon Europe, в рамках которой финансируются проекты для предпринимателей.
Нам объяснили: Украина — полноценный участник Horizon Europe. Украинцы на равных условиях могут подаваться на все конкурсы, получать все типы грантов. У нашей страны — огромный, однако не реализованный потенциал. Например, Польша получает в 10 раз больше грантовых средств, чем Украина. В Еврокомиссии считают, что украинские проекты могут привлекать гораздо больше денег, чем привлекают сейчас.
В рамках Horizon Europe действует Европейский инвестиционный совет (European Investment Counsel, EIC) — это главное окно для стартапов. Именно эта организация определяет каким проектам давать финансирование. Речь идет о грантах до 2,5 млн евро на развитие стартапов, а также об инвестициях с equity (долей собственности EIC) до 10 млн евро. Также существует формат blended finance — смешанного финансирования. Есть отдельная линия equity на 10-30 млн евро, но там более сложный процесс.
EIC поддерживает всевозможные инновационные технологии, но только самые интересные и полезные. Важным для Украины является вопрос Dual Use — товаров двойного назначения. Речь идет о дронах и других технологиях, которые можно использовать не только в военных, но и в мирных целях.
EIC не финансирует военные проекты, хотя предоставляет гранты на технологии двойного назначения с упором на использование в гражданской жизни. В 2026 году планируется открытие Европейского оборонного фонда. Он будет рассматривать проекты Dual Use, которые могут быть задействованы в обороне. То есть, инновационные оборонные проекты также будут получать официальное финансирование.
В целом, EIC выделяет средства на исследования, разработку технологий, подготовку техноэкономического обоснования проектов. Но не рассматривает строительство заводов, инфраструктуры, модернизацию объектов.
Важно было также услышать, насколько Евросоюз заинтересован в сотрудничестве с Украиной в сфере технологий. Во-первых, представители EIC подчеркнули, что видели много перспективных украинских проектов. Иногда они недостаточно доработаны — поэтому получают низкие оценки и не подходят под грантовую политику. При этом европейцы понимают, что Украина имеет уникальный военный опыт и технологии — все это крайне необходимо ЕС.
Во-вторых, по оценкам экспертов EIC, у украинцев «слабость стала силой». Мы всё время переживаем потрясения, поэтому очень адаптивные, инновационные, быстрые в принятии решений. И все эти качества, все эти проекты очень нужны Евросоюзу. Поскольку Евросоюз — это концентрация бюрократии, и все процессы там проходят слишком медленно.
Фото: Делегация вместе с депутатом Европарламента от Польши Мартой Вчисло
Как преодолевать недоверие к украинскому бизнесу
Европейцы признают, что «украинский бизнес — не равно украинское государство».
В Еврокомиссии отмечают, что в своих грантовых заявках украинские предприниматели стараются упоминать рекомендации от «сильных мира сего» в Украине. Однако, такое упоминание, скорее, играет «в минус», а не «в плюс». Чем больше бизнес будет себя отделять от государства, чем прозрачнее будут процессы, чем больше будет упор на практический опыт и ценности решений — тем больше вероятность, что эти проекты будут приняты в ЕС.
Я дословно процитирую представителей Еврокомиссии, которые дали совет нашим стартапам: «На самом деле, единственный способ получить финансирование — это подаваться на гранты».
Финансирование логистики
Наша делегация также встретилась с представителями структуры Еврокомиссии, которая занимается финансированием логистических проектов, связанных с государством. Именно государственные органы подают заявку на такое финансирование. А Еврокомиссия с внешними экспертами проверяет экономическое содержание проекта, его технические параметры, разрешения и все необходимые лицензии.
Например, для Украины актуальные проекты строительства железных дорог. ЕС финансирует только европейскую колею (1435 мм). Так называемую «российскую колею», шириной 1520 мм, не финансируют ни под каким предлогом, обновлять ее не будут.
Вообще Еврокомиссия рассматривает только инфраструктуру совместимую с требованиями ЕС. Сейчас финансируют проект трассы Люблин-Ковель — там обновляют пограничные участки. Средства идут на новое ТО, модернизацию по европейским стандартам, инфраструктуру КПП, парковки, цифровизацию, улучшение логистики.
Также за деньги ЕС реализуют проект Мостиська-Львов: 81 км железнодорожной линии разделят на две параллельные. Одна линия будет старая (1520 мм), а вторая — новая (1435 мм). Срок завершения — март 2029 года. Работы ведутся без остановки движения стратегической трассы.
Что касается автодорог и таможни, то Еврокомиссия готова финансировать только пограничные переходы, экспресс-дороги, новые КПП, цифровые услуги для грузовиков, парковки и оптимизацию движения на обеих сторонах границы.
Были и другие примеры. Представитель индустриального парка «Ковель Порто», который был в нашей делегации, поинтересовался, может ли ЕС поддержать этот логистический проект. Узнав, что парк строится на государственной земле, а значит частично связан с государством, представители Еврокомиссии подтвердили возможность рассмотрения финансирования. Таким образом, частные проекты в транспортном секторе при участии государства также могут претендовать на европейские гранты.
Стоит отметить, что ЕС готов предоставлять 100% финансирование на уникальные исследовательские проекты. А также 75% — на инновационные действия: на пилотные проекты, демонстрацию технологий и так далее. Они готовы давать деньги на логистику, мультимодальную цифровизацию терминалов, устойчивую городскую мобильность, инфраструктурную устойчивость, решения для обороны и защиты климата.
Фото: Делегация вместе с европейским комиссаром по обороне и космосу Андрюсом Кубилюсом
Сложный вопрос о продвижении интересов Украины в ЕС
Непосредственный диалог с представителями ЕС дает возможность украинскому бизнесу звучать более убедительно и показывать Украину в более выгодном свете. Однако, представлять интересы государства, лоббировать наше продвижение в ЕС должны именно политики. Но кто это может быть? Даже затрудняюсь предположить.
В ходе моих частых визитов в Брюссель, я стараюсь убеждать европейских партнёров в том, что «украинский бизнес — не равно украинское государство». Но на самом деле, это не работает. Поясню на примере распределения помощи Ukraine Facility, в рамках которого основное финансирование, гранты, инвестиции предусмотрены через государственный бюджет.
У представителей бизнеса возникает вопрос, можно ли обойтись без участия государства и уменьшить коррупционные риски, чтобы деньги не разворовали? Во время одного из визитов мы получили ответ: «Вы же понимаете, что ради Украины политику ЕС никто переписывать не будет. А в политике Евросоюза чётко сказано, что ЕС разговаривает с представителями народа Украины, как любого другого государства. Кто у вас представители народа? Кабинет министров, Парламент, Президент. Мы можем только с ними разговаривать и работать».
Подытоживая отмечу, что бизнес проделывает огромную работу для продвижения Украины в ЕС, но в глобальном измерении все зависит от государственной политики и персонально политиков.
